Слезы выступили из под её ресниц еще до того, как она открыла глаза, пробуждаясь ото сна. Ей снова снился Аарон, её дорогой, горячо любимый, муж. Во сне они танцевали, кружась по гостиной в затейливом вальсе, и смеялись, потому что были наполнены счастьем до самых краёв. Музыка лилась из пианино, что стояло тут же, вот только за ним никто не сидел, они были исключительно вдвоем, и все же, музыкальные ноты раздавались из под струн белого фортепиано. Но сон так быстро кончился, и вместо счастья, которым она преисполнилась в своей сладкой грёзе, на нее обрушилась боль и отчаянье.
Аделин застонала, пряча уже заплаканное лицо в подушку, а затем из её груди вырвался крик, который так же как и стон утонул в мягкой перине. Очередное утро, начинается все с той же мысли, что и всегда: «его нет рядом». Сколько времени уже прошло, а эта мысль причиняет все ту же боль, что и в первый раз. Ещё один день без него. Какой в нем смысл? Какой смысл вставать с постели? Зачем тратить свои истлевающие силы на то, чтобы разговаривать с людьми, которых не можешь, да и не хочешь, видеть? Она вообще не видела смысла в своем существовании.
– Миледи, вы уже встали? – раздался голос служанки, заставив Аделин приподнять голову и выглянуть за тяжелый зеленый балдахин, которым была украшена кровать. Их взгляды встретились, служанка почетно улыбнулась, но Аделин вновь уронила голову на подушки и отвернулась. Она уже давно не стеснялась, что кто-то увидит её опухшие от слез глаза.
Служанка прошла к высокому окну и раздвинула массивные шторы, впуская яркие солнечные лучи в комнату госпожи. Пруденс развернулась, шурша юбкой из жесткой ткани, и наклонилась к своей хозяйке, тревожно улыбаясь.
– Миледи, завтрак уже готов.
– Я не голодна. – проговорила ей в ответ Аделин, продолжая лежать в постели. Ей и кусок в горло не лезет. Она на еду смотреть не может. Ей ничего не хочется.
– Вы плохо едите, вам нужны силы, миледи. К тому же, леди Виолетта настойчиво просила, чтобы вы присоединились к ней. Она пожелала накрыть на стол в саду.
«Виолетта». Волшебное слово, заставившее Аделин, нехотя, подняться. Её сестра, единственная, кто хоть как-то мог на неё повлиять. Она – её маленький лучик солнца в этой непроглядной тьме. Не будь Виолетты рядом, она давно была бы уже рядом с мужем, на глубине шести футов. Ангел, защищающий её от монстров, демонов и ужасов собственной души.
Пруденс помогла ей облачиться в темно-зеленное платье. Служанка хотела так же помочь ей собрать волосы, но Аделин отмахнулась от неё, только позволив себя причесать. Волосы её волнились от природы, и за последние месяцы сильно отрасли, доставая до самой талии.
Аделин неспеша, на быстрый шаг у нее не хватало сил, последовала в сад, где среди благоухающих цветов и цветущих деревьев, стоял деревянный стол ручной работы, а за ним, на удобном кресле сидела Виолетта, наслаждаясь солнечными лучами на своей коже. Её сестра была очень красива. Один её вид восхищал многих мужчин, от ухажеров не было отбоя, все так и норовили украсть её руку и сердце. Но Виолетта была преданной сестрой и замечательным другом, она уделяла внимание Аделин, а не этим прохвостам.
Женщина опустилась на свободный стул. В саду витал приятный цветочный аромат. Над одним из кустов порхали несколько бабочек. В былую пору, Аделин бы полюбовалась этой красотой природы, замерла бы, затаив дыхание, и поделилась бы своими мыслями о том, как прекрасно видение перед ней, но сейчас она ничего не замечала, а то, что замечала – не могло вызвать трепета в её душе. Даже столь яркие краски, как здесь, в саду, казались серыми.
Она поцеловала младшую сестру в щеку и потянулась к кувшину с водой, чтобы самой налить себе немного воды, и только тут заметила, что стол накрыт на большее количество человек. Её бровь дернулась от удивления, она только разомкнула пересохшие, потрескавшиеся губы, чтобы задать вопрос почему так много приборов, как их накрыла высокая тень. Мужчина, приблизившийся к ним, мягко улыбался. Он был высокий, с копной черных, как крыло ворона, волос и яркими голубыми глазами.
– Доброе утро, прекрасные дамы, – виконт поклонился, приветствуя их. Аделин успела склониться в легком реверансе, едва не потеряв равновесие. Голова закружилась, но она устояла на ногах. Тем не менее, она была рада присесть обратно на стул.
Как же сильно ей хотелось ответить, что в этом утре совершенно нет ничего прекрасного, учитывая его появление. Ей хотелось встать и попросить его уйти, сейчас же. И еще больше, ей хотелось отвесить ему пощечину, за такое нахальство. Как он смеет ей улыбаться?! После всего того, что произошло, он улыбается ей, будто они старые друзья. Должно быть, на её лице отразились эти эмоции, потому что улыбка виконта пропала, он посерьезнел и слегка нахмурился.
– Я пришел уладить некоторые дела… – он прочистил горло, будто слова застревали у него внутри. Аделин надеялась, что он ими давится. Сейчас, в эту самую минуту, её боль смешалась со жгучей ненавистью к этому человеку. Всё её тело напряглось, она чувствовала, как начинает дрожать.  Она спрятала руки в складках своего платья и опустила голову, чтобы не пересекаться с ним взглядом. – Я устраиваю званный ужин в этот четверг, и хотел бы видеть на нём вас обоих. – сделав акцент на последнем слове, мужчина вытащил из кармана два приглашения и положил их на стол.
– Боюсь, мы не сможем посетить ваш званный ужин, виконт. – выдавила из себя Аделин. Он продолжает над ней издеваться. Как иначе назвать этот его поступок, пригласить на какие-то увеселения, развлечения, хотя он прекрасно осведомлен о…
– Я могу понять, почему вы не желаете на нем появляться, – он налил себе стакан сока из хрустального кувшина, и сейчас просто сжимал его в руке, будто ему было просто необходимо чем-то занять руки. – Я не хочу приносить вам дополнительные неудобства, но…Аделин, мы можем поговорить наедине? – он посмотрел на Виолетту, понимая, что затевать некоторые разговоры в присутствии столь молодой личности не стоит. Аделин, понимая намек, поднялась.
Они отошли поглубже в сад, укрывшись в тени дерева, подальше от чужих ушей и любопытных глаз. Аделин облокотилась о дерево, и Эйден окинул её изучающим взглядом. С последнего своего визита, она, казалось, похудела и побледнела еще сильнее. Он подумал о том, что к ней не мешало бы послать лекаря еще раз.
– Мне жаль, что обстоятельства так сложились. Я вижу, что наши встречи заставляют вас испытывать дискомфорт. Вам неприятно в моем присутствии. Я могу это понять. И я пытаюсь приносить вам как можно меньше неудобств, но не получится вечно скрываться и прятаться, Аделин. Вам пора взять себя в руки…
– Вам жаль?! – перебила его женщина. – Да как вы…вы… – видно было, что она не растерялась, а пытается подобрать слова, чтобы не позволить себе сказать лишнего. Аделин знала и помнила, что если бы не он, то она могла бы оказаться в ужасном месте, ей бы пришлось…Она знала, что должна следить за языком, иначе он попросту вышвырнет её. Ведь это больше не её дом. Этот дом принадлежит ему, по ироничному стечению обстоятельств. И ему так же принадлежат их жизни. Сколько же слов сейчас застряли в её горле. Она закрыла рот и отвернулась от мужчины. Глаза снова начало жечь, слезы обещали вырваться наружу бурным потоком.
– Я беспокоюсь за вас, Аделин. – проговорил он, отступая на шаг, давая ей больше пространства. – Мне сообщили, что вы много лежите в постели и почти ничего не едите. Я подумал, что, быть может, светское общество поможет вам отвлечься от невзгод и душевной боли.
– За Аарона вы тоже беспокоились, милорд? – прошептала она. И этот вопрос был как пощечина. Эйден сжал челюсти. Он очень хотел объяснить ей, что тогда произошло на самом деле, ему хотелось всё ей рассказать. Но он прекрасно понимал, что это не изменило бы ровным счетом ничего.
– До встречи, леди Аделин. Был рад повидать вас. – он поклонился, хотя она и не видела, и ушел.